Энергоемкость ВВП России в 2015–2020 годах
Ч. 2. Международные сопоставления

И. А. Башмаков ¹, доктор эконом. наук, генеральный директор Центра энергоэффективности – XXI век (ООО «ЦЭНЭФ-XXI»), Москва

Международные сопоставления уровней энергоемкости ВВП и темпов ее снижения

Россия остается одной из самых энергоемких стран мира. По данным МЭА, по уровню энергоемкости ВВП среди 146 стран Россия занимает 136-е место при оценке ВВП по паритету покупательной способности и 133-е место при оценке ВВП по обменному курсу (рис. 1). Энергоемкость ВВП России – самая высокая среди стран G20. Идеальное обеспечение сопоставимости уровней энергоэффективности в разных странах недостижимо, однако при учете основных факторов, обуславливающих различия, можно получить сравнительно надежное сопоставление уровней энергоемкости ВВП.

Сравнение уровней энергоэффективности на основе только показателя энергоемкости ВВП имеет ограниченную ценность и может привести к неверным выводам. Необходимо по меньшей мере учитывать разницу в уровнях экономического развития, структуре экономики, доле потребления энергии на неэнергетические нужды, климате, размерах территории и ценах на энергоресурсы.

Рисунок 1 (подробнее)   Сопоставление стран по энергоемкости ВВП по ППС и по обменному курсу в 2018 году

При расчете по обменному курсу энергоемкость ВВП России в 3 раза превышает среднюю по миру и почти в 6 раз – для Японии. При расчете по паритету покупательной способности² (ППС) соответствующие разрывы сокращаются, но остаются значительными: 1,9 и 2,6 раза соответственно. Оценка разрыва в энергоемкости продукции с использованием стоимостных показателей, пересчитанных в доллары по обменному курсу, важна в первую очередь для экспортеров товаров и услуг. Значительная часть товаров и многие услуги не поступают во внешнеторговый оборот. Более адекватными являются международные сравнения показателя ВВП, переведенного в доллары не по обменному курсу, а по паритету покупательной способности.

Повышение энергоэффективности – снижение энергоемкости

Повышение уровня экономического развития возможно только при движении по дуге снижающейся энергоемкости ВВП (рис. 2). Благодаря повышению энергоэффективности удается обеспечить экономическую доступность более качественных и, соответственно, более дорогих источников энергии; повысить конкурентоспособность; увеличить производительность использования всех ресурсов; смягчить остроту проблемы ограниченности природных энергетических ресурсов; обеспечивать экономический рост при жестких экологических ограничениях. Для повышения роста ВВП на душу населения на 1 % необходимо снижать энергоемкость ВВП по меньшей мере на 0,5–0,8 %. Эта пропорция растет до 1 % и более по мере повышения уровня экономического развития [1].

Рисунок 2 (подробнее)   Снижение энергоемкости ВВП (при расчете ВВП по ППС, а потребления первичной энергии – за вычетом неэнергетических нужд) в зависимости от уровня ВВП на душу населения в 1970–2020 годах (для отдельных стран, включая Россию и ЕС, – в 1990–2020 годах)

В начале 1990-х годов Россия находилась на траектории, близкой к США и Канаде. В итоге рыночных преобразований того времени Россия вышла на траекторию, свойственную развитым странам со сравнительно высокой долей промышленности в структуре экономики, таким как Австралия, Южная Корея и Германия. Для обеспечения сопоставимости использовались показатели потребления первичной энергии за вычетом расхода топлива на неэнергетические нужды и показатель ВВП по ППС. При такой оценке разрыв в уровне энергоемкости сокращается, но все же остается значительным: энергоемкость ВВП России в 2020 году в 1,8 раза превысила среднюю по миру, в 2,5 – в ЕС, в 1,8 – в США и в 2,6 – в Японии.

Разница в формировании единого топливно-энергетического баланса России по «Методике расчета энергоемкости валового внутреннего продукта Российской Федерации» и методике, используемой МЭА, объясняет разницу в оценке энергоемкости ВВП, которая составляет 8 %. Оценка МЭА объема потребления первичной энергии (за вычетом неэнергетических нужд) в 2018 году равна 972 млн т у. т., а при расчете по методике МЭР получается 895 млн т у. т. Расхождения в большой степени определены различиями в оценке использования угля и топлива на неэнергетические нужды. Оценки по методике МЭР полностью основаны на данных Росстата. Надежность и полнота информации, используемой МЭА, неясна. С учетом такой коррекции разрыв в уровне энергоемкости ВВП сокращается с миром в среднем до 1,7 раза, с ЕС – до 2,3, с США – до 1,7 раза и с Японией – до 2,4.

Разрыв в уровне энергоемкости с развитыми странами в основном определяется более низким уровнем развития экономики России. При движении по указанной выше траектории и выходе на нынешний уровень ВВП на душу населения Австралии или EC разрыв в энергоемкости их ВВП с Россией должен сократиться на 90 и 65 % соответственно. Более низкий уровень экономического развития сказывается на технологическом и квалификационном уровне, экономической доступности дорогостоящих видов энергии (в первую очередь электроэнергии), позволяющих повысить производительность труда и использования других факторов производства, на уровне цен на энергию, стоимости денег и возможности вложения средств в проекты с более длительными сроками окупаемости.

Разница цен на энергоносители

При сходных уровнях экономического развития главным фактором, определяющим разрыв в уровне энергоемкости ВВП, является разница цен на энергоносители. Отношение расходов всех потребителей энергии к ВВП во всех странах довольно близкое и находится в основном в диапазоне 8±2 %, а без неэнергетических нужд – 6,5±2 %. Это означает, что соотношение средних цен на энергию обратно пропорционально соотношению энергоемкостей³. На рис. 2 видно, что для сходных уровней экономического развития энергоемкость ВВП США и Канады примерно в 2 раза выше, чем в странах ЕС, именно потому, что цены на энергоресурсы в США и Канаде примерно в 2 раза ниже, чем в странах ЕС.

Климат, размер территории страны и наличие запасов энергетических ресурсов играют заметно меньшую роль и влияют на энергоемкость не столько прямо, сколько косвенно – за счет удержания низких цен на топливо и энергию [1]. Если бы число ГСОП в России в 2020 году было таким же, как в ЕС, то потребление первичной энергии сократилось бы на 56 млн т у. т., или только на 6 %. Расход энергетических ресурсов грузовым транспортом в России равен примерно 80 млн т у. т. Даже если допустить, что для учета размеров страны эту величину следует сократить наполовину, то получится, что за счет размера страны энергоемкость была бы ниже на 4,5 %. За счет учета влияния этих двух факторов соотношение энергоемкости ВВП России и ЕС сокращается, но не кардинально.

Технологический разрыв и переход на безуглеродную экономику

Разрыв в энергоемкости России и ЕС при учете всех основных факторов почти двукратный (1,9). Он определяется разницей в технологиях и структуре экономики (см. рис. 3). Для ликвидации технологического разрыва в уровнях энергоемкости ВВП, повышения конкурентоспособности российского бизнеса и снижения нагрузки на окружающую среду и климат Россия должна предпринять усилия для снижения энергоемкости ВВП в два раза.

После 2015 года России не удалось сократить разрыв в уровне энергоемкости ВВП с ведущими странами мира. Отставание в снижении энергоемкости ВВП России тормозит экономический рост. При использовании в оценке энергоемкости ВВП потребления первичной энергии за вычетом неэнергетических нужд и ВВП по ППС среднегодовые темпы снижения энергоемкости ВВП России в 2015–2020 годах составили 1,3 %, тогда как в Китае – почти 3 %, в США – 2,5 %, в ЕС – 2 %, а в мире в целом – 1,6 %.

Энергопереход и движение мировой экономики в сторону углеродной нейтральности требуют снижения энергоемкости глобального ВВП в 2020–2030 годах в среднем на 4,2 % в год, а в 2030–2050 годах – в среднем на 2,7 % в год [6]. Для России вызов по достижению подобных темпов существенно выше, чем для многих ведущих экономик мира.

Литература

1. Башмаков И. А. Повышение энергоэффективности и экономический рост // Вопросы экономики. 2019. № 10. С. 32–63. https://doi.org/10.32609/0042-8736-2019-10-32-63.
2. Государственный доклад «О состоянии энергосбережения и повышении энергетической эффективности в Российской Федерации». Министерство экономического развития Российской Федерации. https://www.economy.gov.ru/material/file/c3901dba442f8e361d68bc019d7ee83f/Energyefficiency2020.pdf.
3. Руководство по энергетической статистике / OECD, Международное энергетическое агентство, Eurostat. Paris: ОЭСР / МЭА, 2007. 192 с.
4. ЦЭНЭФ-XXI. СВАМ. Последствия для российской экономики. https://cenef-xxi.ru/uploads/Cz_ENEF_XXI_CBAM_4c0a2fb4a3.pdf.
5. EC. 2021. EU Reference Scenario 2020 Energy, transport and GHG emissions – Trends to 2050. European Commission Directorate-General for Energy, Directorate-General for Climate Action, Directorate-General for Mobility and Transport. https://ec.europa.eu/energy/data-analysis/energy-modelling/eu-reference-scenario-2020_en.
6. IEA. 2021. Net Zero by 2050. A Roadmap for the Global Energy Sector. https://www.iea.org/reports/net-zero-by-2050.
7. IEA. 2020. Energy Efficiency Indicators. 2020 Edition. Database Documentation. https://iea.blob.core.windows.net/assets/16d59e20-b2db-46b2-8d6c-8de46cd0bccb/Efficiency_indicators_Documentation_2020.pdf.
8. IEA. World Energy Balances. 2020 Edition. Database Documentation. https://nangs.org/analytics/iea-world-energy-balances-2020-overview-july-2020-eng-pdf-162668.
9. МЭА. Key World Energy Statistics. 2020. https://www.iea.org/reports/key-world-energy-statistics-2020.

¹ В расчетах принимали участие В. И. Башмаков, К. Б. Борисов, М. Г. Дзедзичек, О. В. Лебедев и А. Д. Мышак.

² В простейшей форме ППС представляет собой соотношение стоимости заданного набора товаров и услуг в ценах и валютах двух сопоставляемых стран.

³ Доля расходов на энергию (ECS) равна произведению средней цены единицы энергии на энергоемкость: ЕCS = (Е • PE)/Y = EI • PE , где: Е – потребление энергии; РЕ – средняя цены единицы энергии; Y – ВВП. Подробнее см. [1].